Чтобы понять души актёров мало просто смотреть спектакли, фильмы, передачи, читать и слушать критиков (которые сами, бедолаги, чаще всего ничего не понимают) и изучать сплетни. Нужно заглядывать за кулисы... слушать актёрские «дней минувших анекдоты».
Собирал, собирал, а потом плюнул, большую часть вымарал и выкладываю теперь эту компиляцию... а то всё лужковы, медведевы, трупы, стоящие в моргах и отравленный Шукшин...
Для кого-то это уже знакомо и слышано-переслышано, читано-перечитано от многочисленных авторов и единственных очевидцев... Но может кто и посмеётся.
♣
 |
| Мамонт Дальский |
Мамонт Дальский был приглашён на гастроли в роли Гамлета в маленький украинский городок. Он не знал, что театр украинский. Дальский вышел на сцену, на свой монолог... Появляется тень его отца и говорит что‑то вроде:
— Хамлету! Син мій! Я батько твій!
— Да ну вас на хрен с такими родственниками, — сказал Мамонт Дальский и покинул театр, а затем и город.
♣
В тридцатые годы встреча артистов Малого театра с трудящимися Москвы. Александра Александровна Яблочкина, знаменитая актриса, видный общественный деятель, с пафосом вещает: «Тяжела была доля актрисы в царской России. Её не считали за человека, обижали подачками. Hа бенефис бросали на сцену кошельки с деньгами, подносили разные жемчуга и брильянты. Бывало так, что на содержание брали графы разные, князья...» Сидящая рядом великая «старуха» Евдокия Турчанинова дёргает её за подол: «Шурочка, что ты несёшь!» Яблочкина, спохватившись: «И рабочие, и крестьяне...»
♣
 |
| Александра Яблочкина |
Яблочкину попросили однажды отбить талантливого студента от армии. Набрали номер военкома, дали ей трубку. «С вами говорит, — величественно начала она, — народная артистка Советского Союза, лауреат Сталинской премии, председатель всероссийского театрального общества, актриса Малого театра Александра Александровна Яблочкина! Голубчик, — тон меняется на проникновенный — вот беда! Друга моего детства угоняют в армию! Так уж нельзя ли оставить? Сколько ему лет? А восемнадцать, голубчик, восемнадцать!».
♣
Заседала Яблочкина в каком‑то президиуме. Подрёмывала по старости, а Михаил Иванович Царёв её все под стулом ногой толкал... А как объявили её выступление, тут уже посильнее толкнул, чтобы совсем разбудить. Яблочкина встала, глаза распахнула и произнесла: «Мы, актёры ордена Ленина Его Императорского Величества Малого театра Союза ССР!..»
♣
 |
| Евдокия Турчанинова |
Уже на исходе лет своих, рассказывают, Турчанинова как‑то звонит Яблочкиной:
— Шурочка, я тут мемуары затеяла писать! Так не припомнишь ли: я с Сумбатовым-Южиным жила?
♣
 |
| Василий Живокини |
В Малом театре был когда‑то артист Живокини — большой такой,
басовитый, полный серьёзного уважения к своей персоне. В концертах выходил на сцену и говорил о себе в третьем лице приблизительно такой текст: «Господа, внимание! Сейчас с этой сцены будет петь артист Живокини. Голоса большого не имеет, так что какую ноту не возьмёт, ту покажет рукой!»
♣
Замечательный актёр Малого театра Никита Подгорный входит в родное здание, и к нему тут же бежит молодой актёр с новостью про помрежа:
— Никита Владимирович, знаете? Алла Федоровна ногу сломала!
Подгорный тут же деловито спрашивает:
— Кому?!
♣
Никита Подгорный, как и многие артисты Малого, любил отдыхать в Доме творчества «Щелыково» — это бывшая усадьба А. Н. Островского в Костромской области. Местом особых актёрских симпатий на территории здравницы традиционно был маленький магазинчик вино-водочных изделий, в просторечии называемый «шалман». Так вот, однажды в этот шалман вдруг перестали завозить «изделия». День проходит, другой, третий — нету! Артисты, привыкшие поддерживать творческое самочувствие по нескольку раз в день, занервничали. Собирались, обсуждали ситуацию... Выход нашёл Подгорный, неожиданно
 |
| Никита Подгорный |
вспомнив про одного провинциального артиста, отдыхавшего там же об эту пору. Они вдвоём прибежали на почту, где Подгорный сурово продиктовал почтарке срочную телеграмму: «Кострома, Обком партии. Обеспокоены отсутствием вино-водочной продукции магазине Дома творчества „Щелыково“. Подписи: Подгорный, Брежнев». Почтарка в крик: «Ни в какую, — говорит, — не отправлю!» И тут ей Подгорный: «Не имеете права!» И торжественно — оба паспорта на стол. А второй‑то и вправду — БРЕЖНЕВ, чёрным по белому!
С великим скандалом — отправили! Через три дня было грандиозное актёрское пьянство. Окрестности оглашались криками «Ура!» в честь смекалистого Никиты и тостами во славу незыблемой партийной дисциплины.
♣
 |
| Елена Гоголева |
Старейшая актриса Малого театра Елена Николаевна Гоголева была очень щепетильна в вопросах театральной этики. В частности, страстно боролась даже с малейшим запахом алкоголя в стенах театра. Но однажды она была в гостях в подшефной воинской части, и там её уговорили выпить рюмку коньяку. Гоголева очень переживала. Придя тем же вечером на спектакль, она встретила Никиту Подгорного.
— Никита Владимирович, — сказала она ему, — простите, Бога ради! Нам с вами сейчас играть, а я выпила рюмку коньяку!
Подгорный, в котором к этому времени «стояло» этого напитка раз в двадцать больше, тут же возмутился громогласно:
— Ну, как же вы так, Елена Николаевна! То‑то я смотрю: от кого коньячищем пахнет на весь театр?!
♣
 |
| Михаил Царёв |
 |
| Игорь Ильинский |
Малому театру исполнилось150 лет. Царёв и Ильинский получили
звание Героя Соцтруда и гордо носили орден на груди. И вот гастрольная поездка в Болгарию. И в первый же день происходит жуткий скандал между Царёвым и Ильинским, почти до драки. Причём они оба ученики Мейерхольда, поэтому не стеснялись в выражениях. И проходящий мимо Никита Подгорный, сам чуть под шофе, увидев их, изрёк:
— И звезда с звездою говорит...
♣
 |
| Борис Покровский |
 |
| Николай Голованов |
Великий оперный режиссёр Борис Покровский пришёл впервые в Большой театр, когда там царствовал Николай Голованов — главный дирижёр.
— Ну вот что, молодой, — сказал Голованов, — тебя все равно никто слушать не будет, так что ты сиди в зале, а если какие замечания будут — скажи мне, а я уж сам.
Репетировали «Бориса Годунова». Полная сцена народу. Покровский шепчет на ухо Голованову:
— Николай Семеныч, скажи, хору, чтобы они вот это: «Православные, православные!» — не в оркестровую яму пели, а в зал, дальним рядам.
И руки пусть туда же тянут.
— Правильно! — стукнул кулаком Голованов и заорал на хористов: — Какого черта вы в оркестр руки тянете?! Где вы там православных увидели!?
♣
 |
| Алексей Дикий |
Театральным людям хорошо знакомо имя Алексея Денисовича Дикого — замечательного актёра и режиссёра, незабываемого Атамана Платова в лесковской «Блохе», Генерала Горлова во «Фронте», игравшего в кино Кутузова, Нахимова и даже самого Сталина. Обладал он великолепной актёрской фактурой, буйным темпераментом и, как говорят, имел большую любовь ко всякого рода земным утехам. Прошедший сталинские лагеря, не раз падавший и взлетавший, огромный и сильный, он не боялся ни Бога, ни черта — никого... кроме жены своей Шурочки, маленькой кругленькой женщины, не достававшей ему до плеча.
Старейшина театра Сатиры Георгий Менглет, бывший когда‑то студентом Дикого в театральной школе, рассказывает, как однажды тот позвонил ему на ночь глядя и тоном, не предполагающим возражений, приказал:
 |
| Георгий Менглет |
— Мэнг-лет, бери деньги на такси и выходи к подъезду — я тут у тебя внизу стою!
Менглет выскочил — Дикий имел весьма жалкий вид: пьяный, помятый, да ещё с расцарапанным лицом.
— Значит так, Мэнг-лет, — сурово сказал он, — сейчас едем ко мне! Шурочка будет скандалить, так ты скажешь ей, что я был у тебя, помогал тебе роль делать, что мы с тобой тут... репетировали... три дня... А лицо моё... скажешь, что твоя собака Ферька поцарапала! Понял, Мэнг-лет?
Георгий Павлович робко возразил, что на лице явно видны следы женских ногтей, но Дикий отрезал:
— А вот я и посмотрю, какой ты артист! Мало ли что... А ты убеди! Сыграй, как надо! Чему я тебя учил?!
Доехали, поднимаются по лестнице — Дикий все повторяет:
— Значит, ты понял, Мэнг-лет? Репетировали, то-сё...
Дикий звонит в дверь, Шурочка открывает и, не сказав ни слова, — раз, раз, раз, раз! — нахлестала Дикому по щекам. Постояв несколько секунд с закрытыми глазами, Дикий все тем же суровым менторским голосом произнёс:
— Мэнг-лет! Свободен!!!
♣
В пятидесятые годы в Москве появилось некое, доселе невиданное, буржуазное чудо: винный КОКТЕЙЛЬ! Человек столь же экзотической профессии — БАРМЕН — наливал напитки в специальный бокал, подбирая их по удельному весу так, что они не смешивались, а лежали в бокале полосочками: красный, синий, зелёный... Этим занимались в одном-двух ресторанах по спецразрешению.
В одно из таких заведений зашёл большой красивый человек и низким басом приказал:
— Коктейль! Но — по моему рецепту!
— Не можем, — ответствовал бармен, — только по утверждённому прейскуранту
Бас помрачнел вовсе:
— Я — народный артист Советского Союза Дикий! Коктейль, как я хочу!
Бармен сбегал к директору, доложил, тот махнул рукой: сделай, мол.
Дикий сел за столик и потребовал от официанта принести бутылку водки и пивную кружку.
— Налей аккуратно двести грамм, — приказал он.
— Так, теперь аккуратно, по кончику ножа, не смешивая — ещё двести грамм! Теперь по капельке влей оставшиеся сто... Налил? Отойди!
Взяв кружку, Дикий на одном дыхании влил в себя её содержимое, крякнул и сказал официанту:
— Хор-роший коктейль! Молодец! За это рецепт дарю бесплатно. Так всем и говори: «Коктейль „Дикий“»! — и величественно удалился под аплодисменты всего ресторана.
♣
В одном из театров решили поставить спектакль по мотивам повести Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ». По задумке режиссёра, для придания персонажу Джона Сильвера большей убедительности и достоверности, было бы хорошо дополнить его образ сидящим на плече живым попугаем, который, в идеале, ещё должен был говорить знаменитые «Пиастры! Пиастры!». Задача, понятное дело, не из лёгких. Понятное дело, что для этих целей нужен был не какой нибудь волнистый попугайчик, а яркая, крупная птица. В общем стали искать варианты, подключили друзей, знакомых, знакомых знакомых...
В итоге подходящий экземпляр нашли, причём он не только внешне соответствовал режиссёрским представлениям о настоящем пиратском попугае, но и содержался в интеллигентной семье, что сводило на нет опасения услышать от него ненормативную лексику. Правда, вскоре оказалось, что и заветные «Пиастры! Пиастры!» от него вряд ли удастся услышать, более того, как ни бился режиссёр и другие участники спектакля, попугай вообще отказывался что либо говорить и молчал как партизан. Поскольку времени до премьеры оставалось все меньше, режиссёр махнул на него рукой и решил, что пусть уже молчит, — есть живой попугай, и то хорошо.
Наступил день премьеры. Как и всегда бывает в таких случаях — в зале аншлаг. И вот, в одном из эпизодов, по случайности, рабочий сцены, готовя декорации для следующей сцены, нечаянно уронил за кулисами цепь. Услышав характерный дребезжащий звук, попугай громко и отчётливо, да ещё и с соответствующим акцентом, произнёс: «Тётю Сару к телефону!»
Зал валялся...
♣
 |
| Борис Ливанов |
Белокуров съездил в Финляндию и привёз себе оттуда шикарный свитер, синий с двумя полосами — одна по талии, другая по груди. Он ходил по театру, гордо показывая всем обнову, а за ним на цыпочках двигался Ливанов и шёпотом сообщал коллегам значение полос. «Линии налива! — вещал он и показывал рукой. — До спектакля, после спектакля!»
♣
 |
| Владимир Белокуров |
Марчелло Мастрояни всегда тяготел душой к российскому театру. В 60 е годы он приехал в Москву с одной только целью: пообщаться с артистами «Современника» и посмотреть на Татьяну Самойлову, насмерть поразившую его в фильме «Летят журавли».
В Москве же вдруг попросил показать ему, где артисты пьют, и его повели в ресторан «Дома актёра». Однако расторопные кэгэбэшники перед его приходом успели разогнать всю актёрскую пьянь, «чтобы не скомпрометировали», и Мастрояни увидел пустые залы: артисты, как ему сказали, все репетируют и играют. И только в дальнем зальчике одиноко напивался могучий мхатовец Белокуров, которого не посмели «разогнать».
Увидев Мастрояни, он ни капли не удивился, а налил полный стакан водки и молча показал рукой: выпей, мол. Мастрояни вздрогнул, но выпил. После чего Белокуров крепко взял его за волосы на затылке, посмотрел в глаза популярнейшему актёру мира и рокочущим басом произнёс: «Ты... хороший артист... сынок!»
♣
 |
| Награждение ветеранов МХАТ |
Очень много историй передавалось из уст в уста об актёрах МХАТа. А булгаковский «Театральный роман» подогревал интерес зрителя к закулисной жизни этого театра. Да и вообще, мхатовские корифеи были людьми очень уважаемыми, солидными, что называется, «на виду у общества». Но, надо сказать, при этом очень непосредственными и даже иногда озорными.
И уж не знаю, когда началась, но продолжалось это довольно долго, была у них игра под названием «гопкинс». Если кто то из них скажет другому: «гопкинс», то тот должен обязательно подпрыгнуть, независимо от того, в какой ситуации находится. На не подчинившихся этой команде налагался денежный штраф. Конечно же, часто «гопкинсом» пользовались во время спектакля, в самых неподходящих местах...
Слух о «гопкинсе» дошёл до министерства. Министр культуры Е. Фурцева лично вызвала к себе «стариков». Перед ней сидели, увешанные орденами, «осчастливленные» всеми почётными званиями, пожилые люди — великие артисты. Тем не менее, Фурцева стыдила их, как детей малых, грозно извергая банальные истины об искусстве. Опустив голову, её слушали Яншин и Грибов, Станицин и Массальский, Ливанов и Белокуров... И вдруг, во время этого распекания Ливанов тихо сказал: «Гопкинс!» — и все подпрыгнули.
(Совершенно иной вариант этой истории я слышал от мхатовцев лет тридцать назад — никто, разумеется, никого не распекал, это совершенно бредовая сцена, в которой министр культуры отчитывает самых маститых артистов страны, на самом деле речь была поздравительная. И не сидели они, а стояли, так как произошло сие событие на каком‑то чествовании старых актёров, Фурцева произносила речь о том, что они — «наша гордость и слава...». И вся соль происшедшего в том, что вот в такой обстановке был произнесён коварный «Гопкинс!».)
♣
 |
Осип Абдулов, Фаина Раневская, Алексей Грибов
в фильме «Свадьба», 1944 год |
Представление о жизнерадостности и чувстве юмора Осипа Наумовича Абдулова даёт отрывок из записей о нем Фаины Георгиевны Раневской, с которой его связывала многолетняя дружба и творческая совместная работа:
«Однажды, после окончания ночной съёмки в фильме „Свадьба“ по Чехову, нам объявили, что машины не будет и что нам придётся домой добираться пешком. Осип Наумович сердился, протестовал, долго объяснялся с администратором, но, тут же успокоившись, решил отправиться домой, как был: в гриме с чёрными усами и огромными чёрными бровями, в чёрном парике и турецкой красной феске. Меня он попросил пройтись с ним, тоже не снимая грима и моего костюма — допотопной мантильи и капора. На улице он взял меня под руку и стал рассказывать какую то историю на тут же им придуманном языке от лица своего грека. При этом он свирепо вращал глазами, отчаянно жестикулировал и вскрикивал фальцетом. Идущие нам навстречу домашние хозяйки с авоськами в ужасе бежали от нас, не оборачиваясь. И это была не только озорная шутка, это тоже было творчество, неуёмный темперамент, щедрость истинного таланта. И это было после труднейшей ночной съёмки...»
♣
 |
| Николай Крючков |
 |
| Пётр Алейников |
Николай Крючков и Пётр Алейников — на кинофестивале, среди зарубежных гостей. Крючков показывает на хорошенькую раскосую актрису:
— Петь, Петь, глянь, какая корейка то! Ох, хорошая корейка!
— Да уж че там, Коль!.. Я те скажу, Коль: корейка то хороша, да грудинки никакой! — ответил Алейников.
♣
Один известный и заслуженный работник кино, находясь уже в престарелом возрасте, женился на молоденькой актрисе. Случай вовсе не редкий в артистической жизни, но, тем не менее, представляя свою молоденькую жену, заслуженный работник отшучивался:
— Вот женился, но, как говорится, на появление наследников не надеюсь.
На что Георгий Бурков заметил:
— Надеяться, конечно, не нужно, но опасаться стоит!
♣
 |
| Евгений Весник |
Однажды во время гастрольной поездки по Грузии Евгений Весник отстал от поезда. Выскочил на перрон в дорожной пижаме и тапочках, и пока торговался с продавцом привокзального киоска, поезд ушёл. Ни денег, ни документов, ни знакомых... Но по странной случайности в кармане пижамы оказалась фотография, на которой Весник был снят рядом со знаменитой цыганской певицей Лялей Чёрной. В привокзальной милиции, куда артист обратился, сказали, что поезд будет только завтра. И тут Весник увидел, что в привокзальном скверике расположился небольшой табор. Словно по наитию, артист отправился к цыганам, показал фотографию и поразился тому, как благоговейно они относятся к своей звезде. Его тут же одели с головы до ног, подарили часы, дали денег, накормили, напоили, посадили в легковой автомобиль и отправили догонять поезд.
Вскоре после возвращения в Москву Весник отправил деньги цыганам, но те вернули их обратно телеграфным переводом.
♣
Евгений Весник, будучи ещё студентом, дебютировал на сцене Малого театра. Играл он в массовке: нужно было просто стоять у стены и изображать гостя в доме Фамусовых. И, как это частенько случается, молодого и неопытного актёра стали подначивать коллеги постарше и поопытнее.
Два таких шутника подходят во время спектакля к Веснику и спрашивают вполголоса:
— Простите, вы не Чацкий будете?
Надо знать атмосферу сцены и ощущения дебютанта, чтобы понять, с каким трудом он сдерживает истерический смех, услышав этот нелепый вопрос.
Во время антракта Весник попросил прекратить издевательства. Шутники вежливо извинились и пообещали. Однако едва началось действие, они снова подошли к молча стоявшему Веснику и спросили:
— Вы не подскажете, где здесь туалет?
Этой фразы оказалось достаточно для того, чтобы юный артист, согнувшись пополам, уполз за кулисы. В страхе ожидал он окончания спектакля, рассчитывая получить взбучку от режиссёра.
Но самое удивительное, что режиссёр похвалил Весника:
— А вы правильно сделали, что ушли со сцены. Это хороший ход, чего вам в самом деле торчать столбом... Правильно...
♣
Во время гастролей в Одессе Весник жил не в гостинице, а у знакомых, в большом многоквартирном доме. Слышит утром крик за окном:
— Дворник опять не хотел открывать ночью ворота моей дочери и обозвал её шлюхой. А вот артист Весник пришёл позже неё, и он открыл и поздоровался... Где же конституция, черт подери?!
♣
На остановке городского транспорта в Одессе стоит женщина, мимо проходят пьяные, которые громко матерятся. Когда они удаляются, Весник обращается к женщине:
— Извините, что я не вмешался и не сделал этим грубиянам замечание. Мне в театре выступать, а могла быть драка, синяки, ссадины...
— Та шо вы! — замахала руками женщина. — При чем тут грубость, они же искренне!..
♣
На одесской сцене Весник выступает с номером, который называется «Габровские уловки». Рассказывает, как габровец разбил бутылку водки и стоит, — ждёт мороза, чтобы собрать куски замёрзшего спиртного. Все это изображается — как упала бутылка, как бедняга всплескивает руками, как наклоняется и т. д.
После выступления на сцену выползает тощий драный тип и начинает что то искать. Потом кричит в зал разочарованно и злобно:
— Врёт, гад! Никакой бутылки тут нет! Ни единого осколочка... Все наврал!
♣
Рассказывает Евгений Весник:
Незабвенный, добрый, открытый, созданный для улыбки и юмора, уютный и магнитообразный, в чем‑то незащищённый, талантливый, обаятельный, сентиментальный, очень темпераментный и чуть‑чуть ленивенький, любитель вкусно поесть и пригубить, спеть романс, азартно поиграть на бегах и «поболеть» за футболистов «Спартака», неспособный тратить время на интриги и кляузы, любимец публики — это все был дорогой Михаил Михайлович Яншин.
Однажды он сказал:
— Я не понимаю четырёх вещей:
- Зачем нужно было делать революцию?
- Как на радио вырезают буковку из слова?
- Как по воздуху передают цвет?
- Зачем Бог придумал гомосексуалистов?
— А что для вас самое непонятное, Михаил Михайлович?
— Первое — зачем было делать революцию?
 |
| Анатолий Папанов |
Как‑то в Москве, не рассчитав в гостях своих возможностей за столом, еле‑еле добрались с Папановым до такси. Едем.
— Ты кто?
— Весник.
— Как зовут?
— Женя.
— Не ври! Он мой друг! (Пауза). Ты кто?
— Весник...
И так до самого дома...
Назавтра я напоминаю Папанову приведённый текст.
Папанов (на лице — возмущение):
— Не ври! А ещё друг! Болтун!
♣
 |
| Эраст Гарин |
Гарин говорил о Сергее Юрском: «Замечательный актёр, но играет, как одолжение делает. Вот, к примеру, как он читает стихи Пушкина. Это звучит у него так: «"Я!" читаю Пушкина!" А надо, чтобы было так: «Я читаю Пушкина!»
♣
Зиновий Гердт:
Водил я как то раз свою маленькую внучку в зоопарк. Показывал ей разных зверей, рассказывал о них, что знал. Перед клеткой со львом внучка просто остолбенела — такое он произвёл на неё впечатление! Она стояла и смотрела на зверя, как заворожённая, а счастливый дед заливался соловьём, сообщая девочке все сведения о льве, какие только помнил... А когда лев зевнул во всю огромную пасть, она взяла деда за руку, и очень серьёзно сказала:
— Если он тебя съест, скажи мне прямо сейчас, на каком автобусе мне надо ехать домой?
♣
 |
| Зиновий Гердт |
Зиновий Гердт рассказывал такую историю:
— Дело происходило в тридцатые годы, в период звёздной славы Всеволода Мейерхольда. Великий гениальный режиссёр, гениальность которого уже не нуждается ни в каких доказательствах, и я, маленький человек, безвестный пока актёр. В фойе театра однажды появилась дама. В роскошной шубе, высокого роста, настоящая русская красавица. А я, честно сказать, и в молодости был довольно низкоросл... А тут, представьте себе, влюбился. Она и ещё раз пришла в театр, и ещё, и наконец я решился с ней познакомиться. Раз и два подходил я к ней, но она — ноль внимания, фунт презрения... Я понял, что нужно чем то её поразить, а потому, встретив Мейерхольда, попросил его об одной штуке — чтобы он на виду у этой красавицы как нибудь возвысил меня. Режиссёр согласился, и мы проделали такую вещь — я нарочно встал в фойе возле этой дамы, а Мейерхольд, проходя мимо нас, вдруг остановился и, бросившись ко мне, с мольбой в голосе воскликнул:
«Голубчик мой! Ну что же вы не приходите на мои репетиции? Я без ваших советов решительно не могу работать! Что же вы меня, голубчик, губите?!.»
«Ладно, ладно, — сказал я высокомерно. — Как нибудь загляну...»
И знаете, что самое смешное в этой истории? Эта корова совершенно никак не отреагировала на нашу великолепную игру, спокойно надела свою шубу и ушла из театра. Больше я её не встречал.
♣
До сих пор ходит легенда, как Алексей Грибов и Борис Ливанов во время съёмок фильма «Зигзаг удачи» допились до того, что откупорили банку со шпротами... «Выпустили» рыбок в бассейн и следом прыгнули сами. Затем, толкая шпроты носами, соревновались, кто кого обгонит с такой же рыбкой в ноздре.
Но когда у Грибова спросили, так ли это было, он ответил: «Ни с Ливановым, ни со шпротами не соревновался. И все было не так...»
Зашли как то Грибов с артистом Боголюбовым после съёмок в «Метрополь», прекрасно посидели, но решили продолжить. Купили ещё водки и пива, три килограмма живых раков и двинулись в баню. А там предусмотрительный Боголюбов предложил выпустить раков в бассейн, чтобы они не сдохли. Три килограмма «клешнястых» расползлись кто куда. Паника началась очень скоро. Одного недовольный рак больно укусил за руку, другого — за ногу, а кого то — за самое интимное место. На крики примчался директор бани со свитой. Виновников переполоха искать не пришлось. Боголюбова знала вся страна. И директор начал ему выговаривать: «Поскольку вы прекрасно играли в фильме „Великий гражданин“, я с вами ничего не стану делать!» Вода из бассейна была выпущена, все три килограмма раков благополучно выловлены, завёрнуты в газету и возвращены владельцам...
♣
 |
| Олег Даль |
Однажды в Киеве Олег Даль сидел в кафе. Одна из поклонниц его таланта как бы случайно подсела за соседний столик. Покашляла, желая привлечь внимание артиста, но тот не реагировал, продолжал пить пиво.
Через некоторое время поклонница решила действовать более открыто и уронила сумочку. Видя, что артист опять не реагирует, она воскликнула громко:
— Ой, я сумочку уронила!
Тогда Олег Даль повернулся к ней и мрачно сказал:
— Дорогая, моя слабость — не женщины, а пиво!
♣
 |
| «Женя, Женечка и „катюша“», 1967 год |
Однажды по Калининграду на крытом грузовике ехала со съёмок фильма «Женя, Женечка и „катюша“» группа, в составе которой были Олег Даль и Михаил Кокшенов. Вообще, они разыгрывали и подначивали друг друга постоянно, а тут что то особенно развеселились. И вот в центре города оба спрыгивают на мостовую, впереди бежит Даль в военной бутафорской форме с оружием в руках, следом за ним несётся Кокшенов и, выпуская время от времени короткие автоматные очереди, кричит:
— Стой, гад! Сдавайся!..
Прохожие в ужасе прижимаются к стенам, кто то прячется за деревом, кто то падает на асфальт, опасаясь шальной пули.
В этот момент со скрежетом тормозит настоящий военный патруль. Даль и Кокшенов бросают оружие на землю и поднимают руки, а начальник патруля немедленно начинает допрос. Дело в том, что оба артиста были одеты в советскую форму времён войны, и это, конечно, больше всего насторожило патрульных.
— Кто такие? — спрашивает начальник патруля, капитан третьего ранга.
— Морская кавалерия, товарищ майор! — козыряет Кокшенов.
— Железнодорожный флот! — в свою очередь объясняет Даль.
— Десять суток ареста, — объявляет им начальник караула.
Артистов отправили на настоящую гауптвахту, откуда их вызволили с большим трудом.
